ПЛАНЕТА ОТКРЫТИЙ

Добавлено (19.03.2008, 16:34)
---------------------------------------------
Выкладываю не мой рассказ, который прочитала на диске "Мира фантастики". Дико понравиля, поэтому просто не могу не дать прочитать его всем-всем))) Короткий такой, но класс!!

Автор: АЛВЕНА РЕКК (http://alvena-rekk.livejournal.com).

Когда смеркается, мои враги, закованные в магические цепи днем, получают свободу. В полночь они становятся невидимками и наглеют. Из укрытий, где терпеливо ждут своего часа, они выползают с расколотым смехом. Да, они умеют смеяться - так, словно шерсть становится дыбом.
Они ненавидят тех, кого я люблю, и жаждут их погибели.
Они свиваются в зеркалах, и зеркала смотрят на вас лживыми злыми глазами. Один взгляд, и в сердце ледяной осколок, как в сказке, которую читает на закате моя маленькая девочка. Осколок крошечный, горячая кровь растворит его сразу. Но ведь может и не растворить. Следы осколочного человека пылают синим. Я слежу за ними очень внимательно.
Еще они протягивают поперек коридоров веревки и паутины. Люди спотыкаются. Маленькая девочка может упасть и расшибиться. Тот, кто запутывается в паутине, попадает в плен грустных мыслей. Так можно заболеть, можно даже умереть. Но я слежу за ними, слежу, чтобы тенет плелось поменьше.
Я не неуязвим. Я просто не слеп. И я очень, очень осторожен.
И все же мне случается устать. Я могу спать только в строго определенных местах, куда те не смогут добраться. Иначе крадущиеся задушат меня во сне.
Грустно бывает, когда те, чей покой я храню, гонят меня из этих безопасных уютных местечек. "Фу, соня!" - говорят они мне. Я улыбаюсь чуть загадочно и не обижаюсь. Пусть. Они не догадываются, что я делаю для них. Я люблю их.
Да, иногда мне становится очень страшно. Я шиплю сквозь зубы, чтобы не закричать. Я подолгу прячусь в собственных логовах, а чуть что, лечу в драку с боевым кличем - с истерическим криком.
"Жизнь" - вот что я кричу, как бы это ни звучало!
Они ненавидят жизнь.
- На дворе ночь, - возмущаются мои любимые. - Прекрати орать!
Что они понимают! Каждый день большие часы бьют одиннадцать раз, и я знаю, что это просыпается моя война. Вы уходите отдыхать и запираете за собой двери, запираете меня наедине с врагами. А я - кот, и я сторожу тени.
В лунные ночи еще ничего. Даже когда это только осколочек, косится на меня в кухонное окно.
Он тоже мой друг, он знает, что утро непременно настанет и люди проснутся в своих кроватях живыми.
Потому что я, кот, всегда стерегу тени.

ВАПСЧЕ!))))

Предисловие.
В лучах утреннего солнца, пробивающихся сквозь окно, плавали пылинки. На столах кучами валялись свитки, нужные и не нужные, раскрытые книги, грязные тарелки со следами трапез недельной давности, засохшие растения в глиняных горшочках и прочее, и прочее, и прочее… В общем, самый обыкновенный бардак. Вдоль стен, завешанных потертыми гобеленами, стояли полки с рядами всяческих побрякушек, покрытых таким слоем пыли, что невозможно было рассмотреть их цвет. На одной из кушеток, попыхивая длинной трубкой, развалился старичок со сморщенным лицом, хитро прищуренными глазами и роскошной ухоженной бородой. Подложив под спину пару подушек, он пускал в воздух колечки дыма, откровенно наслаждаясь процессом, поэтому высокая женщина в белом, первой вошедшая в комнату, немедленно закашлялась и попыталась разогнать серые клубы.
– Доброе утро, Мастер Дельярно. Вы как всегда устали после трудов праведных и расслабляетесь? Мастер Доланис, будьте добры, откройте окно – невозможно работать.
– Да-а-а, утро, несомненно, доброе, Мистресс Заринна, – протянул старичок и затянулся еще. Слова вылетали из его сухих губ вперемешку с дымом. – А книги я принес, как и просили. И закладки положил в нужных местах, так что вы зря смеетесь. – Еще затяжка.
– Да вы герой! – раздался звонкий голос, и в комнату влетела девушка с пепельными волосами и серо-стальными глазами, в которых плескался смех. В левой руке она держала маленький лекарский сундучок, обитый кожей, правой поддерживала подол длинного зеленого платья с отброшенным капюшоном. Вид у нее был немного усталый, а серый дорожный плащ был сильно запылен – сразу видно, что знахарка проехала не одну версту, добираясь из таких далей, куда забредают лишь истинные профессионалы, работающие не на престиж, не на гонорары, а ради любимого занятия.
– О-о-о, какие люди! – искренне обрадовался старичок, разводя руки в стороны. – Мистресс Хальва, давненько я не видел вас в стенах нашей славной Академии. Как там пациенты?
– Мрут потихоньку, чего им сделается, – пожала плечами девушка, заставив старичка загоготать в голос. – А вы как? Радикулит не мучает? А то я на днях корешок один нарезала – м-м-м, чудный – эффект стопроцентный и надолго. Вот только опробовать не на ком… Все как назло здоровые, аж скучно.
– Это вам к Мастеру Тралебу надо, – хохотнул Дельярно. – Вчера потаскал сено для единорогов, старый дурень. Теперь лежит и воет – встать не может. Уж зайдите к нему, Мистресс Хальва, да дайте ему этой травы, чтоб из ушей полезло. Может хоть тогда дойдет до хрыча, что студентов надо приспосабливать, а не самому здоровье гробить.
– Это хорошо, что не может встать, – задумчиво произнесла Хальва, потерев подбородок, и тоже захохотала. – Значит, не убежит!
– Все, работа не ждет, наши коллеги из Абатома уже готовы к переносу, – прервал их веселье Доланис, высокий седой мужчина в фиолетовой мантии, и прикоснулся к амулету – необработанному аметисту в серебряной оправе. – Через две минуты мы уже должны будем их принять. И вообще, почему в кабинете такой бардак?

Добавлено (19.04.2008, 18:30)
---------------------------------------------
– Это моя естественная среда обитания, – важно заметил старичок и снова затянулся. – И вообще, нельзя было найти какой-нибудь другой? Почему именно здесь?
– Это единственный свободный кабинет во всей Ак-к-кадемии, – натужно произнесла Заринна, с пятой попытки все-таки открывая окно. Летний ветер ворвался в комнату, вздув занавески, и сбросил со столов несколько свитков. – В первый раз такое – у всех дела и всем непременно нужно заниматься ими прямо сейчас… Честное слово, Мастер Дельярно, вы могли хотя бы все это попрятать, а то перед высокими гостями стыдно.
– Поздно, одна минута осталась. – Доланис вовремя остановил обиженного старика. – Мистресс Хальва, посодействуйте нам? Обеспечите помощь, если что-нибудь случится?
Девушка пожала плечами, пересекла комнату и плюхнулась на кушетку Дельярно.
– Ну-у-у, новые конечности не выращу… но если что оторвет – пришьем!
– Ох уж этот ваш лекарский юмор, – посмеиваясь, добродушно покачал головой старичок и потер красный лоб. – А ведь была вот такусеньким карапузом, у меня леденцы выпрашивала. Уже тогда лягушек ловила и операции делала, какие только… ох, память…
– По пересадке сердца, – с видимой гордостью напомнила Хальва и глаза ее подернулись дымкой воспоминаний. – А ведь после пятисотой операции уже начало получаться, квакали да-же… хм, какое-то время.
– Беспощадный вы народ, врачи, – вздохнул Дельярно и замолчал. Ритуал начался, и в комнату из линий телепортационного рисунка на полу стал прибывать туман, все больше и больше. Пространство изогнулось, расширилось и раскрылось…

…В тот же момент очень далеко оттуда, возможно так далеко, будто в другом мире, блестящий камень на тончайшей цепочке, обвившейся вокруг шеи черноволосой женщины, нагрелся, затем так же быстро стал нестерпимо холоден. И исчез…

Добавлено (19.04.2008, 18:37)
---------------------------------------------
***

– Нет, и это зима называется! – возмущенно воскликнула Дашка, раздвинула жалюзи и сморщила свой маленький вздернутый носик, оглядывая городской пейзаж. – И где снег? Снег где, я вас спрашиваю?! А все потому, что некоторым надо бы меньше разъезжать на своих тач-ках. Воздух загрязняют, вот тебе и погодные аномалии! Правильно я говорю?
Пластиковые полоски с хрустом вернулись на место и Дарья Петровна, менеджер по персо-налу, вздохнула.
– Вчера сказала Геннадию Семеновичу, ну… который в бухгалтерии, чтобы он перестал машинку свою ненаглядную за час до выезда заводить – газа-то выхлопного ого-го сколько вы-дает. Так знаешь, что он мне сказал?.. Послал! И укатил на своем драндулете проклятом. Вот что с такими людьми делать, а? Юль? Юль!
– А? Что? – очнулась я. – Ты что-то сказала?
Дашка пару секунд внимательно смотрела на меня, потом махнула рукой и плюхнулась в кресло.
– Да так, глупости. Не обращай внимания.
– Ой, Даш, только не обижайся, – испугалась я. – Я не специально… Просто, понимаешь, – я кинула взгляд на лежащий передо мной на столе чертеж, – я так устала от этого всего…
– Ну, так возьми отгул, – с энтузиазмом предложила Дашка, тут же оттаивая, – выспись хо-рошенько и с новыми силами…
– …Начни искать новую работу, – закончила я ее фразу, криво ухмыльнувшись. – Ты же сама прекрасно понимаешь, что сроки поджимают, а если я лишусь этого заказа, то мне лучше собирать манатки – и домой к родителям. Но у меня уже голова кругом идет… да еще этот хмырь…
Дашка потянулась, помолчала и задумчиво произнесла:
– Нет, не понимаю я, чем он тебе не угодил. Да за ним же все наши девчонки бегают! И те-бе завидуют – он из всех сотрудников только с Семеном Александровичем разговаривает. И с тобой, – Дашка игриво подмигнула, заставив меня поморщиться. – Любая на твоем месте брала бы быка за рога…
– Как хорошо, что на моем месте пока нахожусь я, – без тени смеха перебила я ее. – Я про-сто терпеть не могу, когда кто-то мало того, что стоит над душой, так еще и шпыняет постоян-но… Слушай, будь другом, принеси кофе.
– Трутень ты, – вздохнула Дашка и встала, поправляя пиджачок.
– Что, принесешь? – изумилась я. Не ожидала от нее… эмм… приступа альтруизма.
– Некогда, – заявила Дарья Петровна, чем нисколько меня не удивила, и покрутилась перед зеркалом, – дела, дела, дела… На обеде встретимся.
– Может быть. Иди уже…
Дашка фыркнула и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь, оставив меня наедине с собой. Боже, какая давящая тишина… я сейчас с ума сойду. Может, Дашку обратно позвать? Пусть хоть трещит без умолку, но не дает мне снова вспомнить, как все плохо.

Добавлено (19.04.2008, 18:38)
---------------------------------------------
Я с отвращением посмотрела на чертеж и почувствовала, как внутри опять растет раздра-жение. Симметрии нет, в расчетах ничего не сходится, на переделку времени не хватает, даже поплакаться некому. Дашка все равно на своем стоять будет и понять, увы, так и не сможет. Ка-ждый день одно и то же, и отовсюду только и слышишь: «Что там с проектом, ой, я бы лучше сделал, зачем вы отдали его какой-то зеленой девице, которая ничего не умеет?» Ладно бы за спиной шепотом говорили, так еще на собраниях прямым текстом и заявляют! И как им объяс-нить, что мне этот чертеж уже в кошмарах снится, и что каждую минуту я только и думаю об этой работе?! Сейчас еще этот «надзиратель» придет и опять начнет на мозги капать, что «пора бы уже заканчивать»… Как назло приходит тогда, когда все хуже некуда, и с видимым удоволь-ствием достает меня с самым невинным видом. И попробуй только пикни в ответ… Я тихо выругалась и опустила лицо на ладони, потерев глаза. Спокойно, дыши глубже… Иначе еще пара минут – и нервный срыв гарантирован.
– Вам плохо? Может, в больницу отвезти? – Знакомый и уже успевший стать ненавистным голос – низкий, вполне даже приятный (если забыть о том, кто его владелец) с вкраплениями фальшивого участия и изрядной долей язвительности. Хм, припозднился слегка. Обычно игра на моих нервах начинается с самого утра.
– Лучше уж в морг, – пробормотала я в ладони и подняла голову.
– Простите, я не расслышал.
В дверях, нахально прислонившись к косяку, стоял тот, кого я предпочла бы увидеть как можно дальше и, желательно, бездыханным – высокий молодой человек с уверенной улыбкой и наигранно внимательными ореховыми глазами. Ну вот, сейчас опять начнется ежедневное выпытывание насчет их треклятого заказа – проекта Театра искусств, над которым я бьюсь уже два месяца и никак не могу найти правильную дорогу, постоянно заходя в тупик. Но нет, это отнюдь не моя вина. Вернее, не только моя. Если бы мне дали полную свободу действий, разу-меется, в определенных желаниями заказчика рамках, я была бы уже на этапе завершения работы. Но когда эти самые желания меняются каждый божий день, причем информируют меня далеко не в первую очередь, да еще и «уважаемый» Евгений Анатольевич, поверенный заказчика, заходит на огонек и немытыми руками хапает мой чертеж… Нет, уеду на Крайний Север, буду проектировать чумы и ездить на оленях, там спокойней. И никто в мои дела нос совать не будет…
– Ничего, – пожала я плечами, возвращаясь на грешную землю, и неприветливо оглядела Евгения Анатольевича. – Вы что-то хотели?
– А я, собственно, по тому же поводу, что и всегда, – вышеозначенный, не спросив разре-шения, прошествовал в кабинет и уселся в кресло. – Как там проект?

Добавлено (19.04.2008, 18:42)
---------------------------------------------
Я неслышно чертыхнулась и изобразила самую любезную улыбку:
– Работаем.
– Ага, – только и произнес Евгений Анатольевич и замолчал на некоторое время. – А по-подробнее?
– Хорошо работаем, – едва сдерживая себя, ответила я.
– Юлия Сергеевна, – «надзиратель» подался немного вперед и снисходительно улыбнулся, – мы с вами взрослые люди, и я считаю, что шутки здесь не уместны. Будьте добры, четко и ясно обрисовать ситуацию, не тратя время на глупые препирательства.
«Спокойно… – вопил внутренний голос. – Только молчи! Держи себя в руках!!!» Я долго выдохнула и подняла глаза.
– И что же вы хотите услышать?
– Ну… – он снова откинулся на спинку кресла и уставился на мой карандаш, который я ед-ва не ломала в руках. – Например, когда же все-таки проект будет закончен, а?..
Надоело. Просто надоело. Может и правда, послать все к черту и уехать к родителям? Да, потеряю прибыльную и до некоторых пор любимую работу и место жительства в столице – ну и ладно! Хотя… а что у родителей делать? Будут пилить до конца жизни, что не использовала та-кой шанс. Нет, и правда остается только Крайний Север…
И когда уйти? А может… прямо сейчас? Не дожидаясь окончания рабочего дня, кинуть в сумку то, что оставить не могу, одеться, прийти домой, собрать вещи и укатить далеко-далеко… А проект пусть сами заканчивают, тем более, что за этими стенами сидит толпа желающих. Сами же говорили, что лучше сделают. Пусть на своей шкуре почувствуют, каково это – быть в напряжении столько времени, не расслабляясь ни на минутку, под неусыпным контролем всяких неприятных и назойливых личностей, и при этом еще пытаться творить. Вперед, дерзайте! Мне уже все равно. Ведь если я решила, значит так и сделаю.
Я прикрыла глаза, потому что их стал застилать туман. «Так… переработала, – пришла я к выводу. – У меня даже организм со всем этим не справляется. Адью, господа, мне пора на при-роду… Никому ничего объяснять не буду, просто молча встану и уйду».
– А вы видите туман? – внезапно спросила я, резко поднимая голову, с удивлением услы-шав собственный голос. И кто за язык потянул? Ладно, уже никуда не денешься…
– Что, простите? – нахмурился Евгений Анатольевич, видимо, подумав, что я заговариваю ему зубы.
– Туман, – повторила я, оглядевшись. – Ну, вот же он, везде… и стен не видно.
Я попыталась встать, но мир поплыл куда-то вправо, и я упала обратно в свое кресло. По-том наступило такое чувство, как будто пол исчез и душа, да и тело вместе с ней, рухнули в про-пасть. Примерно такое чувство бывает иногда, когда спишь или дремлешь. Кратковременное, будто падаешь и прямо на кровать. Странное чувство. Сразу просыпаешься. Понимаешь, что все не по-настоящему. Но все равно сердце стучит быстро-быстро. И долго не можешь заснуть.
А я заснула сразу…

Добавлено (21.04.2008, 17:04)
---------------------------------------------
Тишина. Но не полная – вокруг какой-то стук, шелест, жужжание, писк… Сквозь полузакрытые веки я едва различаю яркий солнечный свет и многочисленные подвижные тонкие тени. Голова немного побаливает, правая нога затекла и не двигается, как я ни стараюсь ею шевельнуть. «И как это понимать? Меня похитили инопланетяне и собираются ставить опыты?». Ощущения такие, будто душу сначала вырвали из тела, она немного полетала на свободе, упиваясь ей, тело в это время немного помяли, затем все впихнули обратно. Вроде все на месте, а чувство какого-то дискомфорта, словно что-то встало не так, замялось или загнулось. Ужас какой-то. Сжимаю руку, убеждая себя в том, что еще владею своим телом… и ощущаю под ладонью соломинки и листочки…
Я вскочила с такой скоростью, что чуть тут же не упала обратно на землю. Голова сильно закружилась, и мир поплыл перед глазами, веселенько вспыхивая разноцветными огоньками. Но даже сквозь этот сумасшедший фейерверк я сумела разглядеть, где нахожусь.
Огромное ромашковое поле… Куда ни кинь взгляд – везде на теплом чистом ветерке покачиваются крупные белые цветки, среди них зеленеют пятна тысячелистника и клевера. Слева луг сменяется опушкой густого леса, справа – скатывается к широкой полноводной реке, над которой стрелами проносятся птицы. Лето… самое настоящее лето, по которому я успела соскучиться. Воздух чистый и струящийся, густой, наполненный ароматом травы… Вот только не может все это быть настоящим… не может! А если реально – тогда должно быть объяснение.
Я долго вдохнула и выдохнула. «Итак, попробуем разобраться. И каковы причины моего пробуждения на данном поле?.. Я пролежала в коме до июня? Ага, а потом меня одели в ту же одежду и выкинули посреди дикой природы. Бред…»
Но вокруг совершенно точно было настоящее лето. Я опустилась на корточки и сорвала одну ромашку. Огромная, почти идеально круглая, ослепительно белая – можно, конечно, предположить, что это мой нереально детальный сон… Но не могло же мое подсознание придумать так много! И этот луг, где нет ни одного цветка, похожего на другой, и река, с которой ветер доносит легкий запах свежести, и лес, шумящий под ярким солнцем. М-да… и комары, тут же заприметившие мою особу и накинувшиеся все разом.
Исхлестав себя с ног до головы, но убив от силы половину комаров (вторая половина, видимо, сейчас отдыхала и переваривала мою кровушку или звала друзей и соседей на «пикничок»), я приняла решение искать спасения в лесу. А вдруг, если пройти совсем чуть-чуть, я набреду на какой-нибудь населенный пункт. А что уж там делать – придумаю. Хоть бы телефон нашелся…
Я отмахнулась от огромной стрекозы, тут же улетевшей в сторону реки. Солнце уже начало припекать, а армия комаров становилась все более многочисленной, поэтому ждать еще чего-то или кого-то было чревато либо тепловым ударом, либо значительной потерей крови. Я сняла пиджак, повязав его на поясе, скрепя сердце отломала каблуки у туфель (дабы не переломать ноги в лесу) и решительно направилась в чащу.
В принципе, этот лес нисколько не отличался от тех, что я успела увидеть в своей жизни… Мягкий мох, усыпанный мелкими веточками, сухие прошлогодние листья, еще не успевший растаять снег… и ни одной тропинки. Даже ни одного стеклышка или пластиковой бутылки. Прямо девственная чистота.
«А если меня забросили в какую-то глушь за сотни километров от цивилизации?» Эта мысль заставила меня запнуться. «Или я иду не в ту сторону? И все дальше ухожу от людей? И что тогда делать?» Я огляделась вокруг в поисках чего-нибудь, способного вдохновить меня на решение и увидела высокое дерево.
– Хм… А это обязательно?
Сама не знаю, от кого ожидала услышать ответ, но все равно он молчал. Я пожала плечами и устремилась вперед.

Добавлено (21.04.2008, 17:06)
---------------------------------------------
Ободрав руки о кору и окончательно превратив блузку в лохмотья, я все же, хоть и с опозданием, отказалась от идеи залезть наверх и оттуда осмотреть окрестности. В бессилии опустившись на землю и прислонившись спиной к стволу, я выдохнула и закрыла глаза.
Так странно. Глупо, конечно, но мне все-таки кажется, что на работе я была максимум вчера. А если прислушаться к своим ощущениям повнимательнее – то и вовсе несколько часов назад. Я наклонила голову, из-под полуопущенных век разглядывая лес, протянула ругу и сорвала большой, изумительно красивый цветок, белый с тонкими нежно-розовыми прожилками. Ни разу такого цветка не видела, а запах… свежий и чистый, едва заметный. Забавно… Просидев в таком положении еще несколько минут (а может быть и часов…), я нехотя встала и пошла куда-то вперед.
…Вроде все было мирно: я проталкивалась сквозь кусты, которые стали расти чуть ли не в три раза плотнее, то есть практически друг рядом с другом, слушала пение птичек, которые срывались с мест, когда я приближалась, из-за моих стенаний по поводу очередной царапины или дырки в брюках, а солнышко все также просачивалось между листьями. И все было тихо. Потом мне показалось, что стало жарче и я решила закатать брюки до колена. Закончив преобразования и пройдя всего пару метров, я тут же влезла в густые заросли крапивы! Ядреной такой, высокой!!! Выскочив оттуда, как ошпаренная, я распугала всех птиц в округе и они еще долго летали над лесом. Хорошо, что они не понимают человеческого языка, а то мне не очень хотелось бы шокировать их такой нецензурщиной.
Правда, одна птичка все-таки хлопнулась в обморок, свалившись с ветки. Я аккуратно переложила ее на мох и пошла дальше, не дожидаясь, пока нервное пернатое очухается.
Но не все было так безоблачно. Когда ноги перестали наконец чесаться (не до конца, а до терпимой степени), меня постигла очередная напасть: второе пришествие комаров, от которых, я думала, как раз и избавилась, убежав в лес.
Целые тучи, которые я честно старалась разогнать, но вынуждена была спасаться бегством. Они преследовали меня еще долго, но, в конце концов, мне удалось оторваться. И не только мне – еще и кусочку рукава от некстати развязавшегося пиджака, который мирно повис на веточке кустика шиповника. Кусочек был порядочный, чуть ли не весь рукав, и поэтому я скрепя сердце бросила и все остальное от бывшего элегантного и дорогого пиджака. Попала я к счастью как раз в тучу комаров, но не во всех. Но это дало мне несколько секунд форы, которые я потратила на панихиду своему пиджаку. Горестно обратив на него свой скорбящий лик, признала, что он «был хорошей одеждой», «изящной», «красивой», «умной» (это так, к слову пришлось). Последний раз взглянув на произведение французов, за которое я отдала кучу денег, я опять припустила между деревьями, отдавая теперь на растерзание веткам блузку.
Комары – это не истребители, поэтому эта туча вскоре осела на траву и кусты, дожидаясь следующей жертвы. Я продолжила свой путь.

Добавлено (21.04.2008, 17:12)
---------------------------------------------
И продолжала его целый день, но везде был только лес, лес, лес… Когда я перестала различать что-либо на расстоянии метров двух, до меня, наконец, дошло, что сегодня я выбраться из чащобы уже не смогу и нужно найти какое-нибудь место, чтобы переночевать.
Теперь я хоть поняла, в кои-то веки, что значит выражение «хоть глаз выколи». В лес не проникал свет ни единой звездочки, не говоря уже о лунном. Нет, я нисколько не боялась, все вокруг оставалось таким же тихим и мирным, просто мне надоело на каждом шагу натыкаться разными частями тела на кусты и деревья. Только я решила плюнуть и заснуть на том самом месте, на котором стояла, как недалеко внезапно зажегся яркий голубоватый огонек. Я даже споткнулась от неожиданности. Протерла глаза, убедилась, что мне не показалось, и понеслась источнику загадочного света, нисколько не задумавшись, зачем.
До него оставалось совсем чуть-чуть дойти, как… свет вдруг пропал, и я со всего маху налетела на очередное шальное дерево.
– Достали! – Мой крик всколыхнул сонное спокойствие леса, в воздух поднялись встревоженные птицы. – Вот что за гады устроили мне… эту прогулку, черт побери? Идешь, идешь, идешь. Где эта цивилизация? Дайте мне телефон! Я подам в суд… на комаров… Все достало… – бурчала я себе под нос, уже несколько спятив от постоянной, нескончаемой тишины, неприятно давившей на голову. О том, чтобы залезть на дерево и переночевать там, я даже и не думала – одна попытка мне уже стоила душевного и психического здоровья. Даже если вся земля будет в змеях или жуках – плевать. Я спать хочу.
Свет еще тот… Откуда? Хотя разницы уже никакой не было – пропал ведь, ну и черт с ним. Пройдя пару шагов, я наткнулась (в прямом смысле) на свой ночлег – стукнулась лбом о ствол, не заметив то ли из-за темноты, то ли из-за усталости, а может и из-за злости. Широкое, раскидистое дерево, неизвестной мне породы, с одной стороны клонило свои ветви чуть ли не до земли. Не пытаясь больше сопротивляться, я бухнулась на землю и, едва заползла в укрытие, провалилась в сон.
***
Земля дрожит. От ужаса и от топота тысячи ног. Она стонет от боли и страха, политая кровью и слезами. Раскаленный воздух поднимается ввысь, и обжигающий свет от горящих дерев затмевает тусклые звезды, едва прорывающиеся сквозь черные рваные тучи.
В правой руке я держу меч. Он длинный и тяжелый, идеально заточен и остр. Для меня он был бы легок, как пушинка… если бы не эта смертельная усталость…
Взмах – и пылающая кровь Зверя лижет клинок. Еще один – промахиваюсь, и когтистая лапа скребет доспехи, без труда вспарывая их, как фольгу. Запоздало приходит все та же навязчивая мысль: «Зачем все это?» Малодушная, трусливая… но такая притягательная своей простотой…
Рядом бьется лучший друг и надежный товарищ – рыжебородый великан с лихорадочно горящими глазами. Вряд ли его хоть когда-нибудь посещала эта мысль. Он уверенно замахивается – и вот уже два Зверя падают наземь, отравляя почву. Там, за умирающем в огне лесом, – невидимая Грань, за которую необходимо отбросить врага. И тогда все будет, как прежде…
Удар. Из дрогнувшей руки выскальзывает рукоять клинка. Я падаю на одно колено, сжимая раненое плечо. Вокруг меня только тьма и всполохи огня сквозь прикрытые веки… Нужно подняться… Нужно. Это долг… Давай же, вставай… Ну!..
Еще удар – и темнота становится абсолютной.
Неужели нам плохо было в прекрасных садах нашей сестры, где каждый день поют птицы, а стены чертогов нашего отца сияют во стократ ярче, чем маленькая точка под названием Солнце, ныне сменившаяся блеклой луной? Неужели вся наша прошлая жизнь, полная спокойствия и радости, теперь поставлена на карту из-за горящего ада, в который превратился мир? Зачем мы пытаемся сберечь все это?..
…Что тебе так дорого в этом мире, отец?..